Эксперты полагают, что пришла пора не только активизировать, но и несколько скорректировать политику импортозамещения, которая проводится в России уже семь лет. Иначе вместо выигрыша потребители в итоге понесут прямые потери.
Именно сейчас для активизации импортозамещения, то есть замены на внутреннем российском рынке иностранных товаров отечественными, у России есть сразу две основные причины. Первая — вероятность введения все новых и новых санкций в силу обострения ситуации на Украине. Вторая — системные экономические проблемы, возникшие из-за пандемии.
«С одной стороны — геополитическая напряженность, в связи с чем разворачиваются торговые войны: вводятся санкции и так далее. С другой — существующие рынки и годами складывавшиеся производственные цепочки изменила пандемия. В результате возникли сложности с международными поставками отдельных групп товаров, в том числе промежуточных, что показало уязвимость многих производств к логистическим проблемам», — пояснил «Эксперту» начальник отдела аналитических исследований ИКСИ Сергей Заверский.
От помидоров до IT
У России в области импортозамещения уже есть обширный опыт. Как отметила в беседе с корреспондентом «Эксперта» профессор экономического факультета РУДН Людмила Шкваря, задачи его развития периодически актуализируются в нашей стране на протяжении практически последних 100 лет. «Однако с 2014 года практически сформировалась государственная программа импортозамещения, которая легализована рядом законных и подзаконных актов», — добавила эксперт.
Иными словами, в очередной раз встав на рельсы импортозамещения, страна вполне способна катиться по ним и дальше. Но прежде, чем продолжить движение по выбранной колее, стоит оценить — много ли было сделано в последние годы «поворотов не туда» и нет ли смысла скорректировать маршрут.
В апреле 2015 года Минпромторгом, Минкомсвязью, Минтрансом и Минэнерго России было разработано целых 19 отраслевых программ импортозамещения. В их рамках планировались мероприятия в фармацевтике, тяжелом машиностроении, сфере разработки программного обеспечения, авиа— и судостроении.
«В настоящее время есть ряд отраслей, в которых вполне успешно реализуется импортозамещение. Как пример могу привести компанию Ростелеком, которая во многом перешла на отечественную продукцию. Ростелеком известен тем, что вполне лояльно относится к отечественным стартапами, легко идет в процесс создания совместных предприятий и предоставляет свою инфраструктуру для реализации проектов. Причем речь идет, как о создании программного обеспечения, так и о выпуске “железа”», — рассказал «Эксперту» генеральный директор компании «СОЮЗ Страхование и Консалтинг» Олег Ханин.
У Минцифры и Мипромторга есть ряд грантов для предприятий, выпускающих российские продукты. Это неплохой стимул для отечественных производителей. В зависимости от сферы деятельности предприятия и спектра товаров, которые оно производит, действуют те или иные меры поддержки.
«Первые годы внедрения программы импортозамещения показали: в России есть компании, обладающие необходимыми ресурсами и специалистами, способные не просто копировать чужой опыт, но и создавать собственный, уникальный, востребованный на рынке продукт», — подчеркнула Людмила Шкваря, добавив, что наибольших успехов удалось добиться в сельском хозяйстве и в IT-сфере.
Фактор устойчивости экономики
Прогресс в агропроме — один из наиболее наглядных примеров. Импортозамещение в сфере производства тепличных овощей дало плоды во всех смыслах — в 2018 году отечественные помидоры стали дешевле импортных, а огурцы сравнялись в цене. В 2021 году российские производители обеспечили страну 60% томатов и 94% огурцов.
«Тепличная отрасль кардинально изменилась с того времени, как был взят курс на импортозамещение. Серьезным стимулом стали меры господдержки — от льготного кредитования до возмещения части затрат на строительство. Сейчас тепличная отрасль является одним из самых быстрорастущих сегментов сельского хозяйства», — рассказал «Эксперту» руководитель направления «Здоровое питание» инвестфонда РЕАМ Менеджмент, член совета директоров компании «Теплицы регионов» Дмитрий Туляков.
Востребованность мер по импортозамещению и их действенность стала аргументом для расширения господдержки в агрокомплексе. В частности, по информации СМИ, Минсельхоз решил в среднем на четверть повысить предельный размер компенсации капитальных затрат на строительство и модернизацию молочных ферм, и объектов для переработки и хранения овощей и плодов. Планка для субсидий на мощности для хранения и переработки картофеля с 2022 года должна вырасти с 15 тысяч до 19 тысяч рублей за тонну. Для овоще— и плодохранилищ — с 60 до 75 тысяч, для молочных ферм — с 450 до 563 тысяч на скотоместо. Предполагается, что это поможет стабилизировать цены на продукцию.
Правда, не факт, что это сработает с овощами, которые выращивают в теплицах. От компенсации тепличному хозяйству Минсельхоз отказался еще в 2018 году. Впрочем, по словам Дмитрия Тулякова, компаниям, которые уже начали строительство, министерство пошло навстречу и увеличило срок льготного кредитования.
«Учитывая, что сроки окупаемости проектов в тепличной отрасли превышают 10 лет, мы не исключаем того, что произойдет сокращение инвестиционной активности, сельхозпроизводители будут вынуждены искать способы оптимизации затрат для сохранения рентабельности», — комментирует ситуацию Дмитрий Туляков.
Тем не менее, как отмечает Людмила Шкваря, если процесс импортозамещения начинался в виде отдельных, зачастую разрозненных мер в отдельных же отраслях и даже на отдельных предприятиях, то в настоящее время он представляет собой долгосрочное направление развития экономики России. Он больше не является только ответом на антироссийские санкции и увязан с нацпроектами и формированием бюджета.
Импортозамещение призвано включать не только производство конечной продукции, но и разработку собственного сырья, материалов и комплектующих, формирование логистических и производственных цепочек, охватывающих не только отдельные отрасли и регионы, но и межотраслевые и межрегиональные связи.
«Другими словами, у импортозамещения появляются, во-первых, осмысленность на относительно долгосрочный период, во-вторых, комплексность, в-третьих, стабильность. И, кстати, можно сказать, что в условиях пандемии импортозамещение — очень важный фактор устойчивости национальной экономики», — подчеркнула Шкваря.
Согласно «Сводной стратегии развития обрабатывающей промышленности РФ до 2024 года и на период до 2035 года», форсировать переход на отечественную продукцию планируется в 19 секторах: тяжелом, энергетическом, нефтегазовом, сельскохозяйственном, пищевом и транспортном машиностроении, производстве судов, гражданских самолетов, вертолетов, станков, фармпродукции, медизделий, автомобилей, радиоэлектроники, строительно-дорожной и аэродромной техники, а также в химической, деревообрабатывающей, электротехнической и кабельной, легкой промышленности.
Еще в 2020 году реализация всех запланированных до 2024 года мер поддержки оценивалась примерно в 3 трлн рублей, которые распределили по госпрограммам «Развитие промышленности и повышение ее конкурентоспособности», «Развитие авиационной промышленности», «Развитие судостроения и техники для освоения шельфовых месторождений», «Развитие фармацевтической и медицинской промышленности», «Развитие оборонно-промышленного комплекса». При этом большая часть средств — свыше 2 трлн рублей — предназначалась для программы развития промышленности и повышения ее конкурентоспособности.
«Общим принципом развития промышленности признается диверсификация производства с выходом на смежные стадии производственных цепочек. Для массовой продукции низких и средних переделов приоритетны обеспечение ценовой конкурентоспособности, защита позиций на мировых рынках, сглаживание колебаний глобальной конъюнктуры. В сфере машиностроения и других средств производства наиболее важным является обеспечение технологического развития, включая завоевание новых рынков с учетом глобализации производственных цепочек», — указано в Стратегии.
Как видно из документа, имеет место системный подход. За счет этих мер долю российских компонентов в некоторых сферах планируется по крайней мере вдвое. Например, в производстве гражданских самолетов — с нынешних 38 до 75% к 2035 году, станков — с 21 до 46%, фармацевтике — с 30,8 до 65%.
Молекулы надо локализовать
Научный руководитель сети клиник иммунореабилитации и превентивной медицины Grand Clinic Ольги Шуппо указала «Эксперту», чтоЮ, например, в фармацевтике сосредоточен огромный потенциал. Тем более, что на фоне пандемии импортозамещение в там ощутимо ускорилось.
«Производители регистрируют и производят большое количество воспроизведенных лекарственных препаратов, в том числе включенных в перечень жизненно необходимых и важнейших лекарственных препаратов. Другое дело, что доля инновационных препаратов, качественных БАДов, оригинальных молекул в производстве локальных производителей низкая. Российские компании начали разработку качественных бадов, но финансирование таких проектов недостаточное», — отметила Шуппо.
При этом она считает, что полный отказ от импорта на данном этапе несет в себе ряд негативных последствий — для пациентов с хроническими заболеваниями смена препарата или переход на дженерики бывает болезненным, молекулы в основном находятся за рубежом, а Россия, к сожалению, пока не тянет на роль лидера инноваций в науке и медицине.
Однако по мнению сопредседателя Всероссийского союза пациентов Яна Власова, импортозамещение в медицинской промышленности является не просто перспективным — оно приоритетно для достижения защиты собственного рынка и безопасности страны.
«В первую очередь речь шла об антимикробных препаратах, связанных с лечением разного рода инфекций, препаратов для лечения сердечно-сосудистых заболеваний, от ревматических состояний и т. д. (смертность от сердечно-сосудистых заболеваний в пандемию начала расти и по разным оценкам достигает 15%-60% в общей статистике такого рода). Полная зависимость от импорта лекарств создает инструмент давления извне. А без тех же антибиотиков и войны не нужно, смертность резко возрастет», — заявил Ян Власов «Эксперту».
Импортозамещение в этой сфере происходит через локализацию. На первом этапе — производства упаковки, затем — розлива и фасовки. Но самый важный и сложный шаг — обеспечение отечественного выпуска лечебных субстанций и самих молекул.
Между тем, импортозамещение в государственной программе ВЗН уже достигло 50%. Однако если смотреть по уровням, картина не такая оптимистичная: по производству упаковки показатель достигает 80%, а вот более глубокая локализация с производством лечебных субстанций не превышает 10-15% процентов.
«С распадом СССР была уничтожена промышленность в Прибалтике, южных регионах, где выпускалось все необходимое для лекарственных препаратов, поставляемых в Россию. Потребовалось почти 20 лет, чтобы понять — без восстановления этих поставок страна не сможет снижать зависимость от импорта», — выразил сожаление Ян Власов.
Как пойдет процесс — зависит от решений на государственном уровне, констатирует эксперт. Инициируя создание производств, государство должно создавать возможности для сбыта их продукции. Именно такой последовательности ждут от власти фармакологи.
И себе, и людям
Однако насыщение собственного рынка качественными лекарствами, промтоварами — не единственная цель властей. В той же Стратегии в числе ключевых принципов прописана и помощь отечественным производителям в завоевании новых рынков, то есть поддержка экспорта. Но вот нужен ли он в контексте импортозамещения — вопрос открытый.
Возможно, сначала стоит разобраться внутри страны, заполнить полки местными товарами, а потом замахиваться на внешнюю торговлю замахиваться.
По мнению Сергея Заверского, импортозамещение и экспорт не просто коррелируют. Тут есть нечто большее. «Если в рамках импортозамещения производится продукция, не готовая быть конкурентоспособной на мировом рынке, то такое импортозамещение практически ничего полезного не несет», — подчеркнул начальник отдела аналитических исследований ИКСИ.
Максимум, на что тянет такое импортозамещение — это выполнение социальной функции, дающей краткосрочную поддержку занятости на тех или иных производствах, находящихся на грани выживания. Но во многих подобных случаях было бы куда эффективнее направлять средства на модернизацию предприятий, их перепрофилирование. Порой даже было бы целесообразней обеспечить их социально-безопасное закрытие.
Если в рамках стратегии импортозамещения производится неконкурентоспособная продукция, а доступ конкурентоспособной импортной при этом ограничивается, то эта ситуация ведет к чистым потерям потребителей. Это может быть в некоторой степени оправдано в краткосрочном периоде на фоне масштабной модернизации и расширения выпуска в той или иной сфере, но как устойчивый механизм не работает. В конечном счете такой подход приведет к ухудшению качества продукции в сравнении с мировыми аналогами и к росту цен.
«Выход на экспорт, таким образом, в современном мире стоит рассматривать не как отдельный отдаленный этап в развитии бизнеса, а, скорее, как возможную опцию. На внутренний рынок во многих случаях имеет смысл смотреть лишь как на часть глобального рынка со своими особенностями. И если у компании есть возможность эффективно работать сразу и на внутренний, и на внешний рынок, то это лишь повысит ее устойчивость за счет диверсификации рынков сбыта», — уверен Сергей Заверский.
При этом выход многих российских компаний на зарубежные рынки затрудняется проблемами, не связанными напрямую с геополитикой или пандемией. Низкий уровень развития инфраструктуры препятствует формированию эффективных производственных цепочек даже внутри страны, а дефицит доступных финансовых ресурсов ограничивает возможности запуска новых конкурентоспособных производств, предусматривающих выпуск продукции высоких переделов из добываемых сырьевых ресурсов.
По мнению эксперта, без решения данных вопросов даже сам процесс импортозамещения будет сложным, не говоря уж о выходе российских игроков за пределы необъятной Родины. А российская экономика и вовсе рискует попасть в настоящий импротозамес.
Источник: Expert.ru
